Космический патруль [=Космический кадет] - Страница 73

Повелительница земноводных обсудила проблему со своими помощницами и тут же дала команду о возвращении в подземный город: приближалась ночь, и даже амфибии не решались оставаться в джунглях Венеры после наступления темноты.

Прошло несколько дней. Наконец «мать многих» пригласила курсантов посетить место посадки шаттла. Изменения, которые произошли за это время, поразили их. В болоте была вырыта колоссальная котловина, и на ее дне лежал шаттл. Вокруг шаттла суетились бесчисленные амфибии, напоминающие муравьев. Какое-то неведомое вещество надежно закрепило откосы, и мокрая глина больше не сползала вниз. Шаттл был очищен не только снаружи; из открытого люка то и дело появлялись фигурки амфибий, выносивших изнутри окаменевшую глину.

Наконец их пригласили внутрь корабля. Было трудно поверить, что совсем недавно рубка управления была заполнена желтой глиной. Мэтт сел в кресло пилота и внимательно осмотрел контрольную панель. Все в порядке. Он привычно щелкнул рубильником, приводившим в действие приборы на панели. Ни одна стрелка не пошевельнулась, ни одна.

Мэтт наклонился к приборной доске. Теперь он заметил небольшие царапины и трещины, ткнул в одну из них пальцем, и в панели появилось небольшое отверстие. Мэтт все понял.

— Эй, Текс, подойди сюда. Я тут кое-что обнаружил.

— Лучше ты сам подойди. Тут и без слов все понятно, — донесся приглушенный голос Текса.

Мэтт встал и подошел к нему. Текс снял крышку с отсека, где были установлены гироскопы.

— После того, что мы обнаружили на «Гэри», я решил сначала заглянуть сюда. Ты видел что-нибудь подобное?

В герметический отсек просочилась глина. Массивные гироскопы, хотя и отключенные, продолжали стремительно вращаться в тот момент, когда шаттл опрокинулся набок и погрузился в болото. Когда вязкая желтая глина заполнила отсек, гироскопы остановились — их обмотка полностью перегорела.

Они выбрались из корабля и позвали Оскара. После короткого осмотра стало ясно, что гироскопы вышли из строя, а все электронные приборы источены какой-то неизвестной силой. Недоумевая, Оскар обратился за помощью к ближайшей амфибии, указав на одно из крошечных отверстий в панели. Она осмотрела отверстие, затем подняла с пола кусок глины и размазала его по стене. В тонком слое размазанной глины виднелся какой-то шнурок длиной в пару дюймов.

— Что это, Ос?

— Похоже на червя; я никогда не видел такого. Впрочем, не удивительно — в приполярных районах нет ничего похожего.

— Раз здесь водятся черви, съедающие металл, нужно сообщить нашей старушке, чтобы работы прекратились. Напрасный труд.

— Нет, зачем торопиться? Может быть, все-таки удастся отремонтировать шаттл.

— Напрасно тешишь себя надеждами, Оскар. Не только гироскопы вышли из строя — полетели все подшипники.

— Пожалуй, ты прав. А если попытаться из уцелевшего электронного оборудования собрать передатчик? Впрочем, что я говорю, какой передатчик после того, как все приборы были погружены в воду.

— Может быть, соберем хотя бы консервы?

Дальнейший осмотр показал, однако, что все банки были продырявлены таинственными червями: более того, баки с топливом — жидким водородом и жидким кислородом, — изолированные от космической радиации, опустели, когда вездесущая глина просочилась и нагрела их. В шаттле не осталось топлива.

Возвращение в подземный город было грустным. Оскар отказался от ужина, даже Текс лишь поковырял свою порцию и не дотронулся до гармоники. Мэтт провел вечер, сидя у постели, где лежал все еще бесчувственный лейтенант.

Амфибия-старейшина послала за ними на следующее утро. После обмена приветствиями она обратилась к Оскару:

— Маленькая мать, это правда, что твой «Гэри» тоже мертв, как и другой «Гэри»?

— Да, это правда, о благородная мать многих.

— И теперь без «Гэри» ты не можешь вернуться к своему народу?

— Да, это так, мудрая мать, мы погибнем в джунглях.

Старая амфибия замолчала и сделала знак одной из своих приближенных. Та подошла к ней со свертком, размер которого был всего лишь вполовину меньше ее роста. Мать многих положила пакет на возвышения рядом с собой и пригласила курсантов подойти ближе, затем начала развертывать его. Сверток был окутан таким количеством тряпок, что ему могла позавидовать и египетская мумия. Наконец, закончив работу, старая амфибия протянула что-то Оскару.

— Это твое?

Курсанты увидели какую-то большую книгу. На обложке крупными золотыми буквами было вытеснено: БОРТОВОЙ ЖУРНАЛ «АСТАРТЫ»

— Великий всемогущий господь! — прошептал Текс, оцепеневший от изумления. — Этого не может быть!

— Значит… значит они не потерпели неудачу, они все-таки достигли цели! — воскликнул Мэтт.

Оскар молча смотрел на бортовой журнал.

— Это твое? — нетерпеливо повторила старая амфибия.

— Что? Да, конечно! О, извините, Мудрая и благородная мать многих, эта вещь принадлежала матери моей матери. Мы — ее дочери.

— Тогда я передаю это тебе.

Дрожащими руками Оскар взял бортовой журнал и раскрыл его на первой ветхой странице.

— Ты только посмотри на это! — выдохнул Текс. — Конец прошлого века!

Они начали перелистывать страницы. После первой записи «Взлет. Вышли на орбиту» шли страница за страницей стандартных отметок: «Состояние невесомости», «Полет в соответствии с планом», «Выключены маршевые двигатели» они наткнулись на запись «Рождество. Пели гимны».

Но курсанты спешили найти записи, сделанные в бортовом журнале после посадки. Видя, что старая амфибия начинает подавать признаки нетерпения, они поспешно перелистывали страницы: